Станислав Лем
Информационное перепутьеТо, о чем я намерен кратко рассказать, является критическим конспектом статьи исследователя, работающего во французском "Centre National de Recherche Scientifique" (CNRS), Филипа Бретона (Filip Breton), помещенной в одном из последних номеров 1996 года научно-популярного ежемесячника "Science et Vie" и озаглавленной "Коммуникация между Добром и Злом". Этот ученый указывает, прежде всего, чисто технологические направления, присутствующие сегодня в развитии сетевой и компьютерной информатики, а именно представляет (он так же, как я прежде, ссылается на доминиканца Дюбарле (Dubarle) и его выступление 1948 года в "Le Monde" о "Винеровской машине для управления государством"), с одной стороны, машины (для переработки данных), "электронным праотцом" которых был ENIAC полвека назад (или компьютеры все более быстрые, все сильнее "терабайтами пережевывающие данные"), а с другой — микрокомпьютеры, по частям происходящие от "лэптопов", сейчас до того сокращенные в "локальном своем варианте", что пользователю действительно остается мало что сверх клавиатуры, зато вычислительные способности передаются межкомпьютерной сети с ее "электронейронными" узлами (серверов, процессоров, операционных программ для загрузки и прочее). Так выглядит "информационная крайность": либо махины, владеющие централизованными данными и их переработкой, либо машинки в дисперсии ("рассеянные"), функционирование которых обеспечивают сети.
Из такого, показанного Бретоном несколько шире, чисто технического описания он выводит "перепутье" будущих возможностей, которые имеют не только идеологический и не только экономический, но даже политический характер, которые ведут, по его мнению, к потрясающе радикальному изменению всего человеческого мира. Приступая к презентации этого его видения, уже забегая вперед, хочу отметить, что ни одна из крайностей, которые он прогнозирует, по моему мнению, не будет осуществлена потому (хотя и не только), что "вооружение", или, точнее, "техническое оснащение", необходимое для получения той или иной экстремальной разновидности (альтернативы), не может сделаться достоянием всех существ, населяющих Землю (или просто человечества). "Поступь" цивилизации (как это принято называть) по мере быстрого развития связи растягивается с каждым разом сильнее, и мысль о том, что китайцы, индусы, бедуины и остальные из Третьего мира вообще будут в состоянии физически войти между раскрывающимися (по Бретону) инфоножницами, является утопией (либо дистопией или антиутопией — это все равно): ни крайнее "Зло" Бретона, ни его "Добро" не смогут наступить по тривиальной причине — ибо не хватит каких-то трех четвертей человечества для того, чтобы просто стать на предсказываемом инфоперепутьи и пойти по одной из дорог, которые взаимно исключают друг друга.
Восхищение этим "перепутьем" у Бретона происходит потому, что сам он, сидя в глубинах сетево-компьютерной проблематики, видя разогнавшуюся экспансию Интернета и других сетей, их сразу спонтанную "самоорганизацию" (или разрастание), управляемую, однако, заинтересованным Капиталом, впадает в издавна известный стиль утопически суженного мышления. Подобно тем, которые в каждой из очередных технических революций (уже более столетия) определяли будущее всей Земли как "паровую" или "авиационную" вплоть до "космической" эры, и тем самым видели в одной группе инструментальных достижений целое будущее мира, то есть ставили "все надежды и сомнения" на какое-то одно поле мировой футурологической рулетки и всегда ошибались, ведь нет просто ни "единого поля", ни "единой дороги" для всего человечества и быть не может. Тем не менее стоит рассказать о предсказываемой социально-политической "идеологизации" потенциалов информатики.
Итак, с одной стороны, мы имеем вид АНАРХИИ: тотальное распространение потенциальной связи "всех со всеми", впитывающее в свое нутро образование, экономику, врачевание, вместе с "коллизиями ценностей" (которые могли бы иметь характер "межцивилизационных столкновений" Сэмьюэла Хантингтона (Samuel Huntington), прогнозируемых в его книге; он — директор Института стратегических исследований в США), или уравнивание "всех равных" благодаря интеркоммуникации, вплоть до ликвидации всяких центральных властей, правительств, разрушение моно— или олигополии, "размазывание" концентрации государственных или экономических усилий, пока в итоге появится планета, полностью "осетевленная", компьютеризированная, а личности сидят в ее "узлах" или "точках", как в коконах, и живут одновременно вместе и порознь. Это потому, что каждый может ощущать присутствие КАЖДОГО или КАЖДОЙ, и это везде. Подитоживая такую версию развития, в конце следует картина исчезновения "действительной действительности" как оппозиции в этом отношении к "виртуальной действительности", поскольку одно становится тем же, что и другое. Короче говоря, перестает существовать разница между Реальным и Виртуальным, Натуральным и Искусственным — и это должна быть одна крайняя дорога на перепутьи.
В то время, когда эта дорога "суперлиберальна" вплоть до анархизма, противоположный выход из возникающей альтернативы выглядит совершенно иначе. Снова, кратко говоря, вместо уравнивания мы должны дойти до иерархической централизации, вместо растворения в глобальной анархии мы стремимся к "ИНФОМОЛОХУ", который вследствие того, что может контролировать связь всех со всеми, начинает господствовать не только информационно как ультрапочтальон-посланец и всеосознающий посыльный, потому что становится в итоге не только собственником, но и творцом, поскольку может, контролируя даже геномы, решать, только какие люди должны родиться. В конце эта дорога делает возможным восшествие огромного "Big Brother" Оруэлла (Orwell): Хозяина Планеты, вездесущего и всемогущего Подсматривателя, Подслушивателя, Диспетчера, Надзирателя, хотя он не должен обязательно сделаться "самим Злом" — это французский исследователь упрощенно нарисовал для выделения альтернативы, словно дьявола на стене.
Следовательно, мы имеем перед собой такую панораму: ЛИБО "полнокоммуникационное общество", в котором (так как благодаря его потенциальному доступу все равны) удивительно осуществляются идеи Норберта Винера (Norbert Wiener) из его книги 50-х годов "Human Use of Human Beings", напоминающие анархические теории Бакунина конца XIX века, а именно, о "саморегулирующейся" общественности, избавленной государственности, раздробленной на меньшие, более "социокомпатибильные" группировки, скрепленные сетью глобальной коммуникации, ЛИБО наоборот: централизованная власть, "всезнающая" все обо всех. Это вкратце.
В обеих противопоставляемых версиях суть мне кажется одинаково невероятна — и не только из-за того, на что я обратил внимание (о "неоснащении" всех живущих) до представления этой двусторонней гипотезы. Правда то, что история новой техники связи следует из конфликтов и из альянсов, возникающих между названными тенденциями (дисперсия против концентрации). Большие "пракомпьютеры" середины века возникали, ускоряемые антагонизмом холодной войны, тенденцией к одностороннему превосходству, и были одновременно востребованы центрами милитарных давлений и Большим Частным Капиталом (который не должен был быть частным как производитель оружия). Это была эпоха Пентагона, сотрудничающего с International Business Machines. Реакцией на это направление стало появление "микроинформатики", стремящейся к (еще не существующей) НАНОИНФОРМАТИКЕ, а феномен этот был, однако, "не очень желательным ребенком" холодной войны, потому что сеть в своих основах была задумана как такая система связи, которая, избавленная от единого Центра (центрального управления), выдержит удары атомной войны, просто потому, что если нет головы, то враг не попадет в несуществующую и ее не уничтожит... Но "анархический потенциал" существовал уже в самом том замысле, так как сейчас видно, что Интернет не совсем готов подчиняться всяким таким интервенциям надзора или даже цензуры, которым из-за самой своей организации должен был успешно противиться, следовательно, сопротивлялся, и на том "сопротивлении" "анархисты информатики" строят свои концепции. В свою очередь Билл Гейтс хотел бы, чтобы информацию (любую) считали прежде всего "ТОВАРОМ". Коммерциализация принесла ему миллиарды, которые с полной уверенностью, однако, не могут сделаться достоянием всех жителей планеты. Следует обратить внимание на то, что управление и обработка людских разумов информацией, естественно, уже в ходу, и поэтому возможны как "вездесущая пропаганда".
Следует также отметить, что капитал наверняка не заинтересован в неокупаемой общедоступностью какой-либо информации, и поэтому тенденция к "отовариванию" информационных людских ресурсов уже теперь проявляется в мире. Следует помнить, однако, что помимо носителей информации людям необходимы "носители" продовольствия, энергии, средств производства, сырья, просто материалов, необходимых для освоения Планеты и ее космического окружения. Серьезное овладение информационным рынком разными преуспевающими Microsoft'ами — это одна сторона медали. Другой, пока еще, к счастью, только возможной, но уже предвидимой, были бы, как их называет Бретон, "информационные Чернобыли". Дело в том, что будущие сети глобальной связи возникнут уже не без признаков хаоса и "лабиринтообразности", вызванной самим ускорением их расширений (рационально планируемый концептуализм соединений не всегда здесь успевает и часто напоминает деятельность типа "пожарной команды" либо "помощи в чрезвычайных ситуациях", скорой помощи, направляемой туда, где возникают непредвиденные дефекты), так что после этого Интернет и другие виды сети могут оказаться хрупкими, парадоксально подвергаемыми уничтожению в тем большей мере, в какой начинают нести, передавать и обрабатывать все большую "массу информации". Это еще несколько метафоричное название, но о "МАССЕ информации" дословно (как несущей очень ценные вещи) я давно уже писал. Это не только "информационный терроризм" может вести к тем "Чернобылям" еще большая угроза может возникнуть пропорционально размерам экономико-политической власти, отдаваемой в распоряжение или на хранение сетям. Сети не должны, например, (вместе с их "компьютерными узлами") просто заменять библиотеки, публичные ли, или научно-университетские: они не должны ничего замещать как хранилища информации. Потому что монопольная концентрация, даже в сетях, ни здоровой, ни полностью безопасной быть не может. Таким образом, мы имеем перед собой картину в крайностях скорее парадоксальную: либо общества в коммуникационном смысле "спаянного", а вместе с тем сильного индивидуалистически, в котором доходит до "всеобщей пацификации", потому как "физически" никто никому ничего плохого сделать не может, а ценой тому фактическое одиночество в электронном коконе. Жизнь становится "виртуальной", "фантоматизированной". Можно быть в Лувре, в Гималаях, везде, быть даже "каждым" (есть "компьютерно-сетевые наркоманы", которые рассылают по сети свои фиктивные личностные воплощения — в Тарзана, в девушку, в кролика...), но "действительно" находиться в одном месте. По-моему, это скорее плохая science fiction.
Либо сеть не связывает людей, но во власти каких-то монополистов она находится над людьми и может всесторонне ими управлять. Мой критик Анджей Стофф (Andrzej Stoff) удачно заметил, что "достаточно доброжелательного Большого Брата" (возможно электронного, как молох, управляющий обществом отца Дюбарле) я ввел в "Возвращении со звезд" [роман написан в 1961 году — В.Я.], как "невидимого электрократа", который "лично" кажется вообще в романе неприсутствующим, даже в рассуждениях героев нигде не названный, однако его существование кажется логически происходит оттуда, что определенные учреждения (например, так называемый "Адапт") в состоянии неустанно наблюдать и контролировать (но без вмешательства) самые незначительные шевеления или движения личности (героя, но, возможно, не только его). Все, описанное в романе, может происходить случайно, все может быть "судьбой, бегущей безинтервенционно", но имеются там места, в которых сия неизвестная, неизвестно кому принадлежащая "всезнайка" (а может и всевласть?) начинает, но достаточно деликатно, проявляться... (Что возникает как единый выразительный домысел героя в самом начале повествования, когда вернувшись "со звезд" на Землю, без обещанного ему пребывания в лунном "Адапте", он может действительно сразу очутиться на Земле, но это стоит ему блуждания в дебрях технологически полностью непонятной цивилизации, прежде чем он окажется в отеле, при этом какие-то "власти" о его блужданиях почему-то отлично знают...). Так вот, забавно то, что этот "невидимый всеконтроль", осуществляемый через, скажем так, "электрократию" (а затем "Машину для очень мягкого с виду правления") я выдумал, хотя и совсем не выдумывал ее — это означает, что даже в голову мне не пришла возможность интерпретации сюжетных происшествий, показанной А.Стоффом. "Как-то само так написалось", а я вспоминаю здесь это не потому, что хотел бы еще раз цитировать себя, как успешного прогнозиста, но единственно потому, что сюжет "Возвращения со звезд" показывает, что "электрократия вездесущая" не должна быть сразу какой-то формой тирании или диктатуры modo Orwelliano. Может быть мягкая, может быть ласковая, могла бы быть даже невидима, пожалуй только с исключениями в действительно опасных ситуациях, в которых следовало бы ей, хотя бы на мгновение, появиться по принципу "электронного Ангела-хранителя". Повседневно никто бы ее интервенции не замечал.
А вывод из вышесказанного такой, что мы не находимся никоим беззащитным образом между экстремумами названной французским теоретиком альтернативы. Как бы то ни было — будет иначе, чем он себе представлял, — потому что между Добром и Злом мы находимся в жизни и в многомерном мире, в котором тщательно перемешано Случайное с Неизбежным.
Не следует всегда доверять бывалым специалистам, свыше уровня глаз и ушей погруженным в гущи информационной электроники. Следует скорее понять, что каждый известный нам из истории восход новой, радикально безграничной возможности, обещающей технологические новшества, будил вместе с тем неоднократно всеобщие надежды, что именно ей выпадает роль Обновителя, Пробудителя и даже Спасителя человечества — благодаря полной перемене общественных отношений, то есть благодаря превосходному совершенствованию уже замучившей саму себя человеческой цивилизации. Рано или поздно слишком односторонне и слишком резко зачеркиваемые энтузиазмы и ожидания побледнеют, миллиардные прибыли растекутся, возможно, необычайно деловой в известном нам промежутке истории капитализм (со своим рынком, игрой налогов, товарными предложениями и спросом, успешный в применении изобретательских новшеств для получения финансовых и экономических прибылей), может, и эту очередную "информационно-сетевую" революцию выдержит, и даже значительную ее часть сумеет запустить в свои мельницы, поэтому односторонним монопричинным преувеличением будет провозглашать по-настоящему Новый Век, New Age. По меньшей мере три четверти, если не четыре пятых, человечества почти полностью останется вне пространства "осетевления", и увеличивающаяся пропасть между этим беднеющим и голодающим большинством и мнимым "миром сетей" (Worldweb) укажет свои измерения: а ведь такой распад не должен и не может по определению разделить жителей Земли на двое! Переработка данных не должна стать мономанией развлечения и работы, яви и снов, мы не можем допустить того, чтобы все человеческие дела без остатка подчинились заведующим информацией, потому что это также могло бы означать либо агонию, либо конец непрестанному преобразованию цивилизации множества вер, множества традиций и множества культур. Идеи "цифровых энтузиастов" — это еще ни конец истории, ни начало такой новой, что всякие ценности не объединенных культур должны утонуть в "серфинге", все ценности — спрятаться в провайдерах, и каждому должны прислуживать серверы. Нельзя ни поглотить, как личность, громаду информации, которую люди уже сложили, ни переварить ее. Скорее с определенной долей скептицизма, хотя не без определенной доли осторожности, стоит присмотреться к развитию этого едва только вылупившегося чудища, каковым для наших дедов и отцов неизбежно предстала бы "эпоха господства всеобщей связи" и той сети, которая хочет нас всех до единого поймать...
Опубликовано в журнале "PC Magazine po polsku", #3/1997, а затем включено в сборник "Мегабитовая бомба" (см. также КГ, начиная с #26/1999).Перевел с польского Виктор Язневич
(yaznevich@mail.ru)